Кино правительство помогало в год пандемии как никакой другой отрасли развлечений в России. Кинотеатры уже в апреле вошли в список приоритетных отраслей страны. Это правильно, считает Ренат Давлетьяров. "Новые известия" говорили с режиссером и продюсером и узнали, как делается кино во времена коронавируса. -

Насколько упало кинопроизводство в этом году?

Ну, я так не скажу, оно упало как-то, никто не знает, сколько должно было быть, за это, скорее всего, Фонд кино отвечает, но то, что оно упало - это однозначно. Во-первых, с марта по июнь вообще ничего не было, потом традиционно провальные летние месяцы, они и так были не ахти какие, и плюс такой общественный испуг существует, и вот эти квоты... Тут вопрос в том, что всё это, конечно, раздражает, но жаловаться на это – всё равно, что жаловаться на дождь. По-хорошему, надо закрывать всё… не знаю… но тогда погибнет навсегда, по-видимому…

А как в этом году было у Вас?

Как вы понимаете, кинопроизводство включает в себя такой период как постпродакшн. Это самый долгий производственный период. Нам «повезло» - две картины, которые снимала наша компания, попали в локдаун на стадии постпродакшна. То есть, не остановились. Конечно, немного съехали по срокам, но не катастрофически. Пришлось потратить дополнительные деньги, но очевидно, что нам повезло. Люди, которые запланировали на этот период съёмки, пострадали значительно больше.

Какие у вас возникли проблемы в связи с карантином?

Ну, например: у нас было возобновление небольших съёмок. По инструкции Роспотребнадзора мы обязаны были обеспечить полностью за свой счёт все анализы. В нашей группе – сто пятьдесят человек. Мы обязаны были обеспечить саннадзор на площадке, купить санитайзеры, маски, перчатки, организовать измерение температуры. Эти расходы никто никогда в жизни не закладывал в смету, не предполагал, что такое может понадобиться. Таким образом мы потратили несколько миллионов.

Мы не могли вызвать актёров на озвучание, потому что все студии были закрыты. Нам была необходима небольшая досъёмка, а это было сделать нельзя. Но государство в лице Фонда кино предусмотрела небольшие компенсации. Требовалось предоставить доказательства, мы показали сколько потратили и компенсацию получили.

Каким образом можно обеспечить на съёмочной площадке социальную дистанцию?

Конечно, это условная «соцдистанция», но мы принимали меры. Например, обед, приходилось его организовывать в несколько этапов, чтобы люди не толпились около раздачи, чтобы поменьше сидело за столом. А вот актерские проблемы… У меня снималась сцена любви. В кровати. Мы долго думали, как это снять в масках и перчатках. (Смеётся) К счастью, у нас никто не заболел. Мы немедленно провели второй анализ по окончании съёмок. К счастью, не выявили ни одного случая. Всё дисциплинированно выполняли эпидемиологические требования.

Я верю в полезность всех санитарных требований – прошли это на своём опыте. Снимали военный госпиталь. В нём менялась массовка. Это меня немножко беспокоило. Съёмочная группа, вплоть до рабочих – близкие люди, с которыми работаешь много лет и всех знаешь. А массовка – случайные люди. Но и они выполнили все предписания, нам удалось избежать этого кошмара – никто не заболел!

Затраты на санитарные меры, анализы удорожают съёмочный процесс…

На такую небольшую сумму – да, удорожают, конечно. Но основная проблема в другом. Съёмочный график составляется заранее, за год. Расписывается каждый час: когда артист приезжает, когда уезжает на спектакль, когда ты арендуешь тот или иной объект. Миллион нюансов. Достаточно часто бывают предоплаты. А потом всё летит к чёртовой матери!

Я достаточно мужественно всё это принимаю. Кого винить? Что? Весь мир оказался в таком же положении. То, что творится с кинопроизводством в той же Европе, в Америке…

Как помогали Минкульт и Фонд кино? Планируется ли пролонгация этой помощи?

Было принято решение о том, что при предоставлении затрат на издержки, связанные с пандемией, будет выплачена компенсация. Это было сделано.

Была принята очень большая программа по помощи кинотеатрам, и даже не министерством культуры, а на уровне правительства. Это является важнейшим действием, потому что мы сами «никогда хорошо не жили, нечего и начинать», а кинозалы, которые существуют на аренде, они схлопываются, как мыльные пузыри во всём мире. Государство во всём мире в кинопроизводстве, вообще в искусстве должно играть огромную роль. Можно сколько угодно говорить, что нужна частная собственность, что в Америке не существует министерства культуры, но, тем не менее, там были выплачены огромные компенсации кинозалам. И в Европе тоже.

Очень важно иметь такую государственную подушку, иначе, я думаю, бы всё позакрывалось бы навсегда, 80 процентов студий и 50 процентов залов. Было бы все, как с ресторанами.

Вы планируете работу на следующий год с учётом эпидобстановки или с надеждой на то, что пройдёт массовая вакцинация, и ситуация стабилизируется?

Самое главное – прокат. В следующем году у нас должна выйти большая картина. Что делать – никто сказать не может. Будут ли сняты ограничения, не будут – Господь Бог только знает. У нас в планах запуск большой картины. Мы готовы начать активный период (съёмочный) в конце мая. Но всё весьма условно.

Вы закладываете в смету санитарные расходы?

Пока не закладываем. Но девиз один – как можно позже начать тратить деньги на это кинопроизводство, когда начнёт проясняться общая ситуация. Но главное – прокат! Картины, не вышедшие в прокат, накапливаются всё больше и больше. Американские, наши, европейские. Это очень сильно тревожит. Скопился уже такой трафик картин, что я не понимаю, как рынок будет реагировать на переизбыток.

Рассматриваются ли онлайн платформы в качестве альтернативы кинозалам?

Интернет не может быть альтернативой кинотеатрам. Онлайн-платформы могут быть дополнительным источником проката, хорошо, что он появился, но по цифрам это несоизмеримо. С онлайном проблем нет. Наши убытки не могут быть компенсированы размещением в Интернете. Удачный кинопрокат не сопоставим ни с доходами от телетрансляций, ни с доходами от размещения на киноплатформах в сети.

Хотя на этих платформах – огромный прорыв. Российский сериал «Эпидемия» вошёл в десятку лучших сериалов платформы Netflix. Я сейчас начал смотреть и впервые в жизни по-хорошему завидую, настолько классно сделано, мировой уровень. Я считаю, что платформы, кроме того, что дали дополнительный ресурс продакшн-компаниям, обеспечили ту меру свободы обращения с материалом, которая позволила сделать большой шаг вперёд.

У нас, например, отсутствовала как жанр сатирическая комедия. Есть лирические, эксцентрические, какие угодно – но не сатирические. И вдруг на этих платформах я с удивлением и с радостью обнаружил большое количество работ: «Домашний арест», «Последний министр». Это хорошие сатирические истории. То есть, на платформах жанр возродился как Феникс из пепла.

Каков механизм зарабатывания денег правообладателем при использовании платформ?

Платформа выплачивает фиксированную сумму. Окно их прав открывается между окончанием кинопроката и началом телевизионных прав. Они заняли нишу, которую раньше занимали компании, выпускающие видеокассеты и диски. Это была прекрасная ниша для кинопродюсеров. Видеокассеты и DVD приносили очень серьёзную прибыль. Эти деньги использовались на продакшн, который позволял формировать бюджет картины. Конечно, это манна небесная для современного этапа. Конечно, повторю, по сравнению с прокатом, пока это несопоставимые суммы. Прокат невозможно заменить. Но, с другой стороны, есть недорогие картины, которым очень сложно было размещаться в кинопрокате, для которых это серьёзное подспорье. При большом бюджете нужны другие доходы.

Я всё время смотрю сборы. Возьмите комедию «Непосредственно Каха». Я не видел на YouTube их стендапы, которые они выпускали на протяжении нескольких лет, а потом сделали фильм, собравший полмиллиарда! Это – невероятная история! Поэтому кино – это чудо!

Источник: Новые Известия

Фото: evgenifedotov.livejournal.com